САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЕ ВЕДОМОСТИ  29 ЯНВАРЯ 2005Г.

“АРСЕНАЛ ДЕМОКРАТИИ”

Уставный суд его пополнил, разрешив оспаривать любые

нормативные акты городских и муниципальных властей

 

 

Впрочем, как известно из ис­тории, мало одержать победу

— нужно суметь воспользо­ваться ее плодами. Поэтому дело «Сорокин и Половцев против бюрократии» нуждает­ся — не побоимся это сказать

— в рекламе. Но начать лучше с неких общих суждений.

Как корабль обрастает ра­кушками, так любое государ­ство обрастает бюрократией. В тех же США различных кон­тролирующих, указующих и надзирающих структур не меньше, чем у нас, причем они еще более занудны. Но опыт­ная американская демократия создала весьма эффективный механизм, не позволяющий бюрократам становиться над обществом, — судебную за­щиту. Американец так воспи­тан, что бежит в суд с жалобой на любое, действительное или мнимое, нарушение своих за­крепленных в конституции гражданских прав. И потому Америка, с точки зрения внут­ренней политики, считается одной из самых свободных стран.

У нас же народ прошел дру­гую — суровую школу и стои­чески принимает любые ини­циативы власти. Содрали по­ловину зарплаты за «услуги по эвакуации транспортного средства на штрафную стоян­ку», заставили собирать, что­бы ребенка приняли в школу, кучу бессмысленных справок, разместили в парке отдыха жилой дом — мы приемлем ^

это как дурную погоду: ее мож­но сколько угодно ругать, но невозможно изменить.

Теперь можно.

Чтобы объяснить, что можно и почему, придется перейти к изложению некоторых юриди­ческих тонкостей. Возможно, кому-то из читателей они пока­жутся малоинтересными. Вся­кого рода газеты и особенно телевидение усиленно приви­вают обществу стиль «инфор­мационного примитивизма», не требующий ни малейших интеллектуальный усилий: ут­ром где-то упал вертолет, днем министр встретился с министром, вчера кинозвезда родила двойню. Оттого и жи­вем так, как живем: боимся милиции, заискиваем перед чиновником, безропотно пла­тим деньги за услуги, которых не получаем. Изредка выхо­дим на малолюдные митинги, на которые никто не обраща­ет внимания. Фактически мы добровольно из-за лени и не­знания отказываемся от прав, гарантированных нам россий­ской Конституцией, Уставом Санкт-Петербурга и вообще всем сводом законодательст­ва. Так, может, юридические тонкости стоят того, чтобы в них вникать?

Мало кто знает, что и до ре­шения, о котором идет речь, в Уставном суде можно было ос­паривать городские законы — это предусмотрено законом «Об Уставном суде Санкт-Пе­тербурга» от 24.05.2000 г.

Юридически корректно следо­вало бы сказать, что в суде за­коны не оспариваются, а «про­веряются на соответствие Уставу Санкт-Петербурга», но по сути это почти одно и то же.

Дела по такой проверке го­родских законов были, но — единицы. Это документы, как правило,добротные,написан­ные с учетом аналогичных за­рубежных и международных норм. Что на самом деле пре­вращает Россию в бюрократи­ческое государство — это не­исчислимые «подзаконные нормативные документы», ко­торые никогда ничего не раз­решают, а только требуют,за­прещают и грозят штрафами. Но именно их и невозможно было оспорить.

В законе Санкт-Петербурга об Уставном суде (ст. 79) ска­зано следующее: «Жалоба граждан и их объединений в Уставный суд допустима, если требует проверки соответст­вия Уставу Санкт-Петербурга законов Санкт-Петербурга или их отдельных положений...», О «решениях», «постановлени­ях» и прочих циркулярах не сказано не слова.

Это и послужило поводом для обращения в Уставный суд граждан Сорокина и Половце-ва. Их логика понятна: если можно проверять на соответ­ствие городскому Уставу(в ко­тором приоритетными являют­ся статьи о правах человека) законы, то почему нельзя «нормативные акты» не столь высокого ранга?

Ответ и представителя гу­бернатора города, и предста­вителей Законодательного со­брания был прост: нельзя — потому что этого нет в законе. Действительно, в процитиро­ванной выше статье 79 гово­рится только о законах. Но в самом Уставе (ст. 50) форму­

лировка иная: «Уставный суд Санкт-Петербурга создается для рассмотрения вопросов соответствия законов и иных нормативных правовых актов Санкт-Петербурга, норматив­ных правовых актов органов государственной   власти Санкт-Петербурга и органов местного самоуправления... Уставу Санкт-Петербурга». То есть в одном случае говорит­ся о полномочиях суда по про­верке только законов, в дру­гом — законов и иных норма­тивных актов. У суда в этой си­туации фактически не было выбора: Устав города имеет высшую силу по отношению к любым другим городским нор­мам. Да и не только по букве, но и по духу закона суд должен защищать, а не ограничивать права гражданина.

Правда, в данном деле бы­ла одна тонкость: Уставный суд рассматривал на соответ­ствие Уставу города закон... об Уставном суде, т. е. закон о самом себе, что как бы про­тиворечит одному из принци­пов юриспруденции: никто не может быть судьей в собст­венном деле. Но при ближай­шем рассмотрении выясни­лось, что этот принцип к дан­ному конкретному делу отно­шения не имеет. Во-первых, вопрос, что именно подсудно суду, на самом деле являлся вопросом о правах граждан, об их возможности юридичес­ким путем разрешать свои споры с властью. Во-вторых, с точки зрения права, Закон об Уставном суде имеет такую же силу, как и любой другой закон, — меньшую, чем Устав. И, наконец, суд не меняет за­коны — он только говорит, со­ответствуют ли они Уставу. Право готовить и принимать новые, взамен отмененных, нормы имеет толыко Законо­

дательное собрание.

В итоге Уставный суд вынес то знаменательное решение, о котором идет речь: граждане имеют право обращаться в Уставный суд с жалобами на любые нормативные акты го­родской и муниципальных властей, в случае если эти ак­ты, по мнению заявителей, противоречат Уставу Санкт-Пе­тербурга. Не будем провоци­ровать людей на судебные тяж­бы, подсказывая, какие распо­ряжения из числа тех, что вы­зывают недовольство боль­шинства населения, можно бы­ло бы обжаловать. Важно, что такая возможность появилась.

Правда, вскоре Законода­тельное собрание может при­нять норму, которая значи­тельно усложнит процедуру, сделав ее такой же, как и су­ществующая процедура жало­бы на законы. Для обращения в Уставный суд потребуется, чтобы у заявителя в обычном федеральном суде рассматри­валось дело, в ходе которого применялись бы городские нормативные акты — и только эти акты можно обжаловать.

Сложно? А что делать? Во­семьдесят с лишним лет назад выдающийся политик сказал:

«Всякая революция лишь тог­да чего-нибудь стоит, если умеет защищаться». Еще в большей степени это относит­ся к демократии. Она остает­ся демократией, когда умеет защищаться, но в отличие от революции законными мето­дами. Поэтому можно сказать, что петербуржцы Сорокин и Половцев сделали (пусть и не­вольно, решая свои частные проблемы) для развития де­мократии больше, чем иные политики и депутаты за всю свою карьеру.

В. ВЛАДИМИРОВ